Название:“Сплошные прилагательные”, или песня чёрного журавля
Герои: Джон Харт, Джек Харкнесс
Жанр: монолог
Рейтинг: G
эпизод пространства-времени Торчвуда-3, романс
читать дальшеТолько ты.
Что ещё меня тревожит! –
Только ты.
Кто ударить в сердце может? –
Только ты!
Адресат моих стремлений.
Красоты
Преклонённые колени…
Ночь пуста.
Без тебя она ослепла.
А мечта
На ладони горстью пепла
Так проста,
Чёрным ветром уносима…
Всё не так
Без тебя, любимый.
Где ты? Слышишь!
Чьим теперь дыханьем дышишь?
С кем сверяешь ты теперь часы свои……………
………………………………………………
“Вот опять валяюсь за пультом, смотрю в ночь, которая здесь светлее дня, и угадай о чём думаю. Нет, не о тебе, как это не странно. Не воображай, что всё вращается и мечется исключительно ради тебя ( речь не о твоих домашних любимцах, понятное дело!), и не обольщайся насчёт собственной невшибенности. Хоть это и так, отчасти, но тебе знать моё мнение не обязательно. Да и плевать ты хотел на моё мнение. А я - на твоё!” – писк кнопочки телепорт-диктофона, и моя очередная ода очередной раз уничтожена. Как всегда. Какого дурака я бы свалял, отослав тебе этот сопливый романс. Рои мелких иголочек входящих сигналов. Случайных и плановых. Полусонный дрейф Харлея в периферической Тени…
Когда-то мы не морочились смыслами и целями, каждое мгновение было само по себе смыслом и целью. Да и теперь никто, собственно, особо не морочится. Мы как два хомяка в одной клетке, и надо признать, чем грандиознее разделяющее нас пространство, тем в более достойную форму живности мы взаимообращены. Впрочем, и тут глупо рассчитывать на взаимность. Но ещё глупее - торчать одному за тыщу светолет от тебя и даже здесь не признаваться в очевидном.
Я благословил твой уход. Мне даже польстило, ведь ты попросту смылся от меня. Не выдержал. Я был в бешенстве, в тоске, в слезах, в тишине. В радости свободы, наконец. Во всех стадиях непримиримости. Не воображай также, что ты сильнее меня. Вот уж хрен! Да, да, знаю, что скажешь. Таскаться по твоим следам, получать по морде отказом и снова убираться куда подальше – сомнительное проявление силы. И опять ошибаешься, о ты, умеющий прощать только завидующих тебе. Не так? Говоришь, не пошёл бы я со своей философией? Уже. И не раз. Да, мне досадно, и я несу чушь собачью, и да, не пошёл бы и ты на такой хрен, с которого вряд ли слезешь!- … ну вот. Опять. Скоро от моего диктофона останется одна проплешина на браслете. Хотелось бы сказать тебе совсем другое, но я прям вижу самодовольную улыбку, которой ты это встретишь, и прям слышу пафосно-серьёзное учительское “Никто!” в ответ на очередной вопрос ревнующих питомцев “А кто это?”…
А что бы мне хотелось сказать. Что я ввязываюсь в чумовые интриги, наживаю опасные связи, или тешу себя изощрёнными восторгами, каждый раз упоительно ясно представляя, как ты всё это наблюдаешь. Что, очень может быть, я умудряюсь чаще всего спасаться и выживать, только по причине постоянного сознательного кодирования себя на твоё присутствие. На твоё сиятельное присутствие рядом, (чтоб тебе не уснуть сегодня!). Что вот сейчас я снова вытру из себя всю сентиментальную трепотню про ладони твои на моей груди, и приму входящий. Принимаю! Фак ю. Аскезе конец.
- Кого я вижу! Хармони, старушка! выглядишь что надо. Какими ветрами… - улыбаюсь в ожившие экраны наружки приближающемуся челноку знакомых очертаний. – Кто это там у тебя? Скотти и Фан? Чудно. Я как раз сейчас склонен к групповой содомии!
………………………………………………………………………..
- Невероятный, сногсшибательный, великолепный, наикрутейший, наисладчайший, - это всё я. Одни сплошные прилагательные в превосходной степени.
- Ннну, а кто тогда вот он? – моя разомлевшая подружка выбирается из-под меня, кивая в сторону нечёткого сигнала на мониторе слева.
А он – просто Джек.
Поднимаюсь и иду к пульту, падаю в кресло и усиливаю приём. Сердце забило всё горло, но надо выглядеть похуистично. Вопрос принципа.
- Только не говори, что набрал меня случайно! Джек, ты не во время несколь..
- Заткнись, и отвечай, что это за история с “песней чёрного журавля”.
- А тебе-то что? Я поймал “песню”, перевёл и продал. В чём дело!
- Дело в твоих авторских правах, кретин. Не стоило понтоваться с их указанием.
- За пиратские копии много не получишь, или ты и это забыл?
- За охоту на “чёрных журавлей” можно получить не просто много, Джон, а очень много, или ты это не помнишь?
- Кто докажет, что я охотился? Просто перехват косяка, хорошая аппаратура, и развитое воображение…
- Слишком. Джон, мне сообщили о появлении в данном секторе Галактики убийцы неприкосновенных её обитателей. Такие песни поются “чёрными журавлями” только в случае насильственной деструктуризации их сущности. Мои поздравления. Лучше скажи правду, или я не смогу помочь.
Аве мне. Я - настоящий поэт, оказывается… Кто бы мог подумать. А всего-то записал один из самых слезливых монологов к тебе, правозащитник вселенский. Ну и немного мозгов в применении исключительной чистоты импульсов моего тетроида. Ни одного “журавля” и близко не летело. Это я умирал. Я.
- Что скажешь, “сплошное прилагательное”?
Кажется, я краснею. Кажется, кажется, конечно же только кажется, что твоя улыбка вовсе не самодовольная, и твой голос вовсе не отстранённый. И глаза твои смеются, разглядывая озадаченную Харм на моей космической шиншилле…
Кажется, ты прекрасно понял, откуда взялась та песня. И теперь мы поплывём в Протокол Теней доказывать, что я не верблюд.
Герои: Джон Харт, Джек Харкнесс
Жанр: монолог
Рейтинг: G
эпизод пространства-времени Торчвуда-3, романс
читать дальшеТолько ты.
Что ещё меня тревожит! –
Только ты.
Кто ударить в сердце может? –
Только ты!
Адресат моих стремлений.
Красоты
Преклонённые колени…
Ночь пуста.
Без тебя она ослепла.
А мечта
На ладони горстью пепла
Так проста,
Чёрным ветром уносима…
Всё не так
Без тебя, любимый.
Где ты? Слышишь!
Чьим теперь дыханьем дышишь?
С кем сверяешь ты теперь часы свои……………
………………………………………………
“Вот опять валяюсь за пультом, смотрю в ночь, которая здесь светлее дня, и угадай о чём думаю. Нет, не о тебе, как это не странно. Не воображай, что всё вращается и мечется исключительно ради тебя ( речь не о твоих домашних любимцах, понятное дело!), и не обольщайся насчёт собственной невшибенности. Хоть это и так, отчасти, но тебе знать моё мнение не обязательно. Да и плевать ты хотел на моё мнение. А я - на твоё!” – писк кнопочки телепорт-диктофона, и моя очередная ода очередной раз уничтожена. Как всегда. Какого дурака я бы свалял, отослав тебе этот сопливый романс. Рои мелких иголочек входящих сигналов. Случайных и плановых. Полусонный дрейф Харлея в периферической Тени…
Когда-то мы не морочились смыслами и целями, каждое мгновение было само по себе смыслом и целью. Да и теперь никто, собственно, особо не морочится. Мы как два хомяка в одной клетке, и надо признать, чем грандиознее разделяющее нас пространство, тем в более достойную форму живности мы взаимообращены. Впрочем, и тут глупо рассчитывать на взаимность. Но ещё глупее - торчать одному за тыщу светолет от тебя и даже здесь не признаваться в очевидном.
Я благословил твой уход. Мне даже польстило, ведь ты попросту смылся от меня. Не выдержал. Я был в бешенстве, в тоске, в слезах, в тишине. В радости свободы, наконец. Во всех стадиях непримиримости. Не воображай также, что ты сильнее меня. Вот уж хрен! Да, да, знаю, что скажешь. Таскаться по твоим следам, получать по морде отказом и снова убираться куда подальше – сомнительное проявление силы. И опять ошибаешься, о ты, умеющий прощать только завидующих тебе. Не так? Говоришь, не пошёл бы я со своей философией? Уже. И не раз. Да, мне досадно, и я несу чушь собачью, и да, не пошёл бы и ты на такой хрен, с которого вряд ли слезешь!- … ну вот. Опять. Скоро от моего диктофона останется одна проплешина на браслете. Хотелось бы сказать тебе совсем другое, но я прям вижу самодовольную улыбку, которой ты это встретишь, и прям слышу пафосно-серьёзное учительское “Никто!” в ответ на очередной вопрос ревнующих питомцев “А кто это?”…
А что бы мне хотелось сказать. Что я ввязываюсь в чумовые интриги, наживаю опасные связи, или тешу себя изощрёнными восторгами, каждый раз упоительно ясно представляя, как ты всё это наблюдаешь. Что, очень может быть, я умудряюсь чаще всего спасаться и выживать, только по причине постоянного сознательного кодирования себя на твоё присутствие. На твоё сиятельное присутствие рядом, (чтоб тебе не уснуть сегодня!). Что вот сейчас я снова вытру из себя всю сентиментальную трепотню про ладони твои на моей груди, и приму входящий. Принимаю! Фак ю. Аскезе конец.
- Кого я вижу! Хармони, старушка! выглядишь что надо. Какими ветрами… - улыбаюсь в ожившие экраны наружки приближающемуся челноку знакомых очертаний. – Кто это там у тебя? Скотти и Фан? Чудно. Я как раз сейчас склонен к групповой содомии!
………………………………………………………………………..
- Невероятный, сногсшибательный, великолепный, наикрутейший, наисладчайший, - это всё я. Одни сплошные прилагательные в превосходной степени.
- Ннну, а кто тогда вот он? – моя разомлевшая подружка выбирается из-под меня, кивая в сторону нечёткого сигнала на мониторе слева.
А он – просто Джек.
Поднимаюсь и иду к пульту, падаю в кресло и усиливаю приём. Сердце забило всё горло, но надо выглядеть похуистично. Вопрос принципа.
- Только не говори, что набрал меня случайно! Джек, ты не во время несколь..
- Заткнись, и отвечай, что это за история с “песней чёрного журавля”.
- А тебе-то что? Я поймал “песню”, перевёл и продал. В чём дело!
- Дело в твоих авторских правах, кретин. Не стоило понтоваться с их указанием.
- За пиратские копии много не получишь, или ты и это забыл?
- За охоту на “чёрных журавлей” можно получить не просто много, Джон, а очень много, или ты это не помнишь?
- Кто докажет, что я охотился? Просто перехват косяка, хорошая аппаратура, и развитое воображение…
- Слишком. Джон, мне сообщили о появлении в данном секторе Галактики убийцы неприкосновенных её обитателей. Такие песни поются “чёрными журавлями” только в случае насильственной деструктуризации их сущности. Мои поздравления. Лучше скажи правду, или я не смогу помочь.
Аве мне. Я - настоящий поэт, оказывается… Кто бы мог подумать. А всего-то записал один из самых слезливых монологов к тебе, правозащитник вселенский. Ну и немного мозгов в применении исключительной чистоты импульсов моего тетроида. Ни одного “журавля” и близко не летело. Это я умирал. Я.
- Что скажешь, “сплошное прилагательное”?
Кажется, я краснею. Кажется, кажется, конечно же только кажется, что твоя улыбка вовсе не самодовольная, и твой голос вовсе не отстранённый. И глаза твои смеются, разглядывая озадаченную Харм на моей космической шиншилле…
Кажется, ты прекрасно понял, откуда взялась та песня. И теперь мы поплывём в Протокол Теней доказывать, что я не верблюд.
@темы: Джеймс, Торчвуд, Джон Харт, Фан фикшн