25-27 апреля 2003 - Vulkon - Кливленд, Огайо
Увы, очень жалею, что год назад сохранив у себя в ВОРДе лишь текст этой статьи, не скачала сразу фото, теперь этого сайта не существует. Жаль. Вот, почему я стараюсь, перетащить к нам побольше фотографий. Люди растут, их интересы меняются, и то, что они когда-то так трепетно с любовью создавали просто исчезает из интернета ((
Ладно, хватит о грустном, у меня в компе тонны ГБт фотографий Джеймса, которые даже не знаю откуда когда-то скачала, так что ещё оторвёмся)))
А с тегом Vulkon нашла только два фото, здесь, но не уверенна, что это 2003год, хотя зная марстерсовскую привязанность к одним и тем же вещам… может быть)
Отказ от прав: да
25-27 апреля 2003 - Vulkon - Кливленд, Огайо
25-27 апреля 2003 - Vulkon - Кливленд, Огайо
Q: Как одежда или её отсутствие влияет на вас, когда вы играете вампира?
JM: Костюм определяет многое. Обувь тоже. Вообще, я многим обязан заданному стилю в Баффи. Черные кожаные джинсы, черная рубашка, военные ботинки, а иногда и черному плащу. [Смеется] Было так много денег, потраченных на Спайка. [Смеется] Они попытались дать мне другую одежду в последнем сезоне, но это не работает. Существует нечто, что дает Спайку «грязного рода» подлинность, что трудно сделать на телевидении, поэтому я очень рад, что у нас был этот плащ.
[кто-то из фанатов подарил ему лоскутное одеяло]
Это сказочно! Прекрасно. Я согревался им уже сегодня, в самом деле. Красная и черная глазурь. Иногда я чувствую себя холодным [смеется] Спасибо!
Q: Теперь, когда съемки закончится, что будет с плащом Спайка?
JM: Было фактически два плаща. Один Стива Тарталья (дублера), который использовали, когда Спайка швыряли об стены или выбрасывали из окна и мой. И оба они очень потрепались... И я могу сказать .... мы использовали слишком много пластикового клея, чтобы они выглядели блестящими гладкими и плотные, чтобы больше было похоже на реальную кожу. И плюс все ещё вымазано поддельной кровью, грязью. Как-то мы снимали в павильоне и Сара замерзла, я хотел дать ей плащ, она отказалась, ужасно грязный [смеется]. Была ситуация когда некие люди пытались убедить меня отдать его на Ebay, и предложили $ 400,000 за него. То есть украсть! Но я не мог украсть. У меня был свой театр и я ненавидел, когда актеры крали вещи. Это сводило меня с ума, потому что я падал от усталости, сбивал костяшки пальцев в кровь, а они просто взяли часть сцены, которая стоила мне тысячи долларов. Я знаю, что у Джосс нет такой проблемы. [посмеивается] Вероятно, у него есть деньги на новый плащ, но я не мог это сделать. Это мой принцип, я смотрел на эту вещь и понимал, что не смог бы жить в мире с самим собой, взяв одежду на пол миллиона долларов. Вот если бы мне отдали его, было бы совсем другое дело.
Q: Как шли съемки?
JM: Мы работали с двенадцати до двадцати часов, пять дней в неделю. Начинается в 4 утра в понедельник и заканчивая в 5 в субботу утром. Вы знаете, это смешно, но в то же время это такая особая усталость. Мои воспоминания о шоу немного "размыты", честно говоря. Большую часть времени я был здесь и там, читал сценарий, мы шли вперед, много снимали, но потом просто приходит "телевиденье" и сжимает фильм, все эти сцены, только в отведенное нам время.
Это совершенно разные ощущения, когда вы работаете перед аудиторией и в студии, потому что все происходящее сейчас реально и неотвратимо до жути. И вы действительно в беде, если слышите шелест бумаги. Им (зрителям) скучно. Правда. Когда люди «переезжают на стульях» и вы знаете, быть может им не удобно и слишком жарко, и вы «не взяли их» в эту ночь. Когда есть это «красноречивое молчанье», тогда вы знаете, что делаете свою работу красиво. И есть «истинная тишина», когда люди перестают дышать, так прекрасно. В кино этого нет. У вас нет диалога, но это не значит, что здесь меньше моментов приносящих удовлетворение. Здесь это компенсируется людьми работающими с вами, есть много забавных людей вокруг. Ник Брендон - "Xander" - было просто сказочно, когда в середине 20-часового рабочего дня, Ник приходит и начинает возиться и всё вдруг кажется светлым. Я должен вам сказать... мы делали опасные вещи. Мы сделали несколько вещей, которые пугают нас. Мы делали многое, даже если не чувствовали себя комфортно в этом. Но всё это было во имя чего-то, чем я горжусь теперь, и думаю, это действительно стоило того! Даже если то, что вы делаете физически или эмоционально неприятно. .. Всё равно, мой друг ... это жестко, прекрасно, разочаровывающе, утомительно, это крепкий напиток… все сразу… и так упоительно…
Q: Вы паникуйте, когда люди одеваются, как вы (как Spike)?
[Джеймс, указывая на парня в аудитории, одетого как Спайк.]
JM: Так, друг! Вставай! Ну что ж, ты, гораздо лучше, чем я. Как волосы, больно? Дерет, сволочь. Черт, ты действительно крут.
Q: Это вас пугает?
JM: Вовсе нет - это удивительно! Потому что я не Спайк. Честно говоря, у меня больше самоконтроля. Я никогда не терял самообладания на людях, но я всегда был собран, хотя хотел бы разбить зеркало или что-то в таком духе. Но я профессионал, и не могу позволить эмоции, которые мешают, я держу свой гнев внутри. Спайк не такой, хотя те остроумные шутки, которые добавили авторы, в некотором смысле, сделали Спайка ближе мне. Но это(Спайк) действительно создание писателей. И кстати, я чувствую, что вы настолько же Спайк, насколько и я. У вас есть костюм и волосы – надо сказать лишь: "кровавый ад", и вы круты!
Q: Как выбирают роль?
JM: Знаете, это самый важный вопрос для актера, потому что я думаю, актеры как военнообязанные. Они делают все, чтобы служить лишь словам, и пусть слова служат им. Я вижу многие актеры говорят: "Ну, я не чувствую себя комфортно, рассказывая этот анекдот". Я не верю в это. Думаю, у нас есть право решать, какую выбирать роль, но после этого выбора, Вы только слуга, и ваша задача только служить. (вот, почему он во всякой хрени снимается, и почему гениален да же в ней. Люблюего.)
Я люблю проекты, которые не просто мясо для общества, чтобы прокормить, или пустые проекты или проекты, которые говорят вам то, что вы слышали сотни раз. Я смотрю на весь сценарий, и мне важно какое влияние он окажет на публику, хотя качество моей роли все равно будет высоким. Даже если вы находитесь в середине большого проекта, вы все равно можете сделать многое, даже если у вас есть только 5 минут. Это сложный вопрос. Я всю жизнь ищу хорошие сценарии, и думаю, я узнаю их, но это очень Непрозрачно…
Q: Один из ваших коллег рассказывал о том, как фальшивый пистолет не сработал, и как нужно было импровизировать, говоря "Bang!"
JM: [Смеется] Скотт Лоуэлл? Да, в настоящее время он Queer As Folk. Это великий актер, сильного типа.
Ну а истории о том, как плохо идут дела в театре самые веселые.
Q: Есть ли у вас другие истории?
JM: Да, есть у меня одна история, которая случилась не со мной. Я учувствовал в "Rihnoceros" Ионеско, а там «тридцати различных носорогов(характеров)» и я был, как, носорог №28. Третий акт вращается вокруг бутылки коньяка и все пункты разговора были об этой бутылке, а они забыли поставить бутылку на сцену, и не было никакой возможности вынести её. [смеется] Тогда все собрались за кулисами, чтобы посмотреть как Тоби Андерсон, сказочный актер в возрасте, который был главным героем, сможет найти способ рассказать зту историю экспромтом, и он смог! Да, но когда он пришел за кулисы, он взорвался. "F **** это!"
Обычно это моя любимая ситуация, когда дела идут плохо, потому тогда реально что-то происходит. И у актеров возникает реальная возможность вступить в контакт с публикой. Я помню, что делал "Буря" в Лос-Анджелесе, и многие персонажи были босиком. Прямо перед спектаклем кто-то разбил стекло на сцене. Мы не могли придумать, как незаметно собирать его. Тогда я просто сказал: "Ребята, я иду". И первое, что я сделал, я поднял стекло и начал свой монолог, и не ушел со сцены пока не собрал всё. "Слава Богу!" [Смеется] И старый актер сказал мне: «главное если что-то идёт не так - признать это Ты не можешь это отрицать. Пятьсот люди видят, что происходит и лучшее, что можно сделать - "BANG"... » [Смеется].
Q: Вы можете подтвердить слухи в Интернете, которые говорят, что вы пробовались на роль в следующем фильме "Звездные Войны"?
JM: Хотел бы я! Я прослушивался для роли Дарта Вейдера, потому что Джордж Лукас знал обо мне. Его дочь моя фанатка, и как любой хороший папа, он любит все, что любит его дочь, а значит он любит меня. [Смеется] Они пришли на съемочную площадку. Я до сих пор удивляюсь этому, ведь Дарту Вейдеру - семнадцать лет. А они сказали: "Мы знаем, мы просто хотели встретиться и посмотреть на вас".
Q: А на роль молодого Grand Moth Таркин.
JM: Да, роль Петра Кушинга? Что, у него и у меня есть эти скулы, не так ли? [Смеется] Да, уничтожен Алдераан. [смеется, имитируя британский акцент]: "глупый мальчишка"
Q: … что-то о встречи фанатов в ЛА и сборе благотворительных средств…
JM: Это был одно из самых трогательных переживаний. Я хотел бы поблагодарить вас, ребята, организовывающие этот процесс. Спасибо. Я не думаю, что вам известно о влияние, которое он имел в Лос-Анджелесе. Поклонники, которые собрались вместе и сделали то, что, откровенно говоря, стоит так много денег и требует столько организации. Мы были наводнены телефонными звонкими. «А что вы сделаете для ваших поклонников?» Я не скажу: «всё». [хихикает] С одной стороны, это для меня трудно, принимать комплименты, я не знаю, как на них реагировать, но в то же время, я глубоко тронут. Я чувствую, что я много работал и мы сделали большое дело, и как бы ни устал, есть определенная страсть, которая идет через меня. И я счастлив, что близок к вам, ребята.
Q: …про чтения Шекспира в воскресенье в доме Joss…
JM: Это было не так часто в этом году, Джосс работал над Ангелом. Все началось, когда мы делали "Fool For Love" [эпизод 5сезона]. Мы делали жесткий материал, сцена в метро в Нью-Йорке.
[в зале ор, знак признательности]
Это был один из лучших дней в моей жизни! Семнадцать часов, я и Стив [дублер] работали почти без прерывно, я дрался все время, и я любил его. А уже на следующий день, Уильям играл с париком. Было всего двенадцать часов разницы во времени между этими двумя сценами, и я сказал "Чувак Joss, это так же, как в репертуарном театре. Это то, о чем я мечтал, когда я учился в средней школе, ощутить реальность актеров" Он долго посмотрел мне в глаза и сказал: "Может быть, мы должны продолжать эту философию". А потом начались шекспировские чтения, с начала мы просто собирались вместе пили, пели, всегда было весело. потом мы начали приносить свои собственные материалы. Я показал мои вещи и, наконец, Джосс сказал: "Я буду играть для вас", и это было фантастически! Неделя за неделей, мы проводили время вместе, много пели. И тогда он решил пойти дальше и написать мюзикл.
[Аудитория аплодирует]
Q: Призрак робота, родился из этих музыкальных интерлюдий?
JM: По правде говоря, нет. Я провел наедине с гитарой очень много времени. Я встретил этого парня, Чарли Демарс, который только что переехал в город и был просто невероятным композитором и музыкантом. Мы начали говорить о жизни и о музыке, которую мы пишем и обнаружили много общего. Он пригласил людей, с которыми работал раньше, и мы создали группу довольно легко. Это действительно просто органически выросло из того, что он переехал в мой город и стал моим соседом.
Q: Что дает вам наибольшее удовлетворение сочинительство, актерство или исполнение песен?
JM: Я не могу решить, что. Исполнение делает вас более уязвимым и пугает вас, по крайней мере для меня. Эмоционально связывает меня с вами, потому что мы работаем живьём, нужно следить за звуком. Кроме того, тот факт, что я пою не только свой материал, но и чужой, который в моих руках должен стать цельным. Тогда есть только страх: "Боже, сегодня я, наверное, слишком открыт", а затем радость: "Эй, я люблю всё это!" Я не могу сказать, что проще.
Работа в театре, здесь тоже не мало сложности. Мне нравится думать, что на сцене, актер, как шеф-повар в Бенихана. В нем самом есть все ингредиенты для создания продукта до его продажи. Всё идет через него и всё другое просто облегчает использование этих ингредиентов, чтобы создать произведение искусства.
Но в кино, вы лишь один из ингредиентов и шеф-повар - редактор, который потом создаст искусство. Это освобождает и вместе с тем заставляет быть готовым в любую минуту. Вы должны быть очень реалистичны, и это действительно здорово. Всё это настолько различно, что я не могу сказать, что предпочтительней. Хотя, «стоять перед залом», вероятно, любимейшая моя вещь.
Что касается сочинительства, я писал всю жизнь. Я работал в театрах в Чикаго и Сиэтле, и многие из наших шоу опирались на оригинальные тексты. Мы перевели "La Vida эс Sueno" (Жизнь есть сон), Педро Кальдерона де ла Барка. Я был так горд за нас, потому что я перечитал все существующие переводы и все они были отвратительны, переводчики позволяли себе слишком много свободы. Мы полностью переработали текст, это был успех.
А создавая музыку, ты действительно проникаешь в суть того, о чём хочешь рассказать, потому что ты не можешь использовать много слов. Поэтому, увы, вы жалуетесь на то, что многие из моих песен темные, о неразделенной любви, и все в таком духе… но если ты можешь признать свою боль и сделать это красиво, это самое лучшее. По крайней мере, это то, что я говорю себе, когда начинаю жалеть себя.
Q: …Джосс это Макиавелли …вы пришли на несколько эпизодов, а остались до конца шоу. Как вы думаете, Спайк его Джокер?
JM: Это действительно удивительно и настолько очевидно, Спайку абсолютно нечего делать в этой истории. Но почему-то, это то, что получилось здорово. Было метафорой того, как человек растет. Как стать лучше, как изменить себя? Это было очень сложно, потому что они давали мне только две или три страницы диалога в сценарии, моя часть была настолько большой и нечеткой, что это был просто праздник души, «ешь не хочу». Мы актеры очень жадные, мы всеядны.
Q: Были ли вы удивлены, когда Джосс дал Спайку душу?
JM: Да. Полностью. Дело в том, что я этого не делал. Даже во время съемок сцены, где это происходит, было 3 различных версий сцены, которые я должен был запомнить, но то, что мы действительно получили, был четвертый фильм. Я не знал, что черт возьми происходит. Я не знал, почему я был в Африке. Мне сказали, что я здесь для того чтобы взять какую то вещь чтобы убить Баффи. Что это понятия не имел. Спайк только твердил: «Я дам тебе то, что ты заслуживаешь.» Джосс сделал меня полностью... [Джеймс разворачивается в полной растерянности и говорит: "Что? вновь Ангел? Да? ", смеется] Вы не можете сделать то же самое, что вы сделали для Ангела.
Q: Каким был ваш любимый эпизод из Баффи?
JM: Определенно музыкальный ["Once More With Feeling"]. Одно из величайших удовольствий в «Баффи» то, что каждый отдельный эпизод мне понравился. Я тоже проклинал перерывы на рекламу, смотря шоу, и каждую неделю ждал сценарий, какого черта: «Ну, что?! Я фанат шоу. Да, я фанат и я работаю там». Но музыкальный эпизод эта та вещь, от которой мы все были в ужасе. Я имею в виду не только актёров, но и всю команду. Сара ни когда профессионально не пела, у нас с Тони всё же был опыт, Ник и Аня должны были танцевать, и это перед шестью миллионами человек, когда вы не подготовлены для этого. Мы не знали, что делать? Мы сказали: "Хорошо, наш лидер написал мюзикл. А теперь, Джосс, скачай это все в туалет". [Смеется]
Но мы начали снимать, первые два дня танцы Ани и Ника. Это было блестяще. И дальше мы уже чувствовали себя уверенней. Все летали, и улыбки были повсюду. Я часто замечал, что слова в песни сначала обрабатываются интеллектом, а потом принимаются или не принимаются сердцем. Но музыка полностью пропускает интеллект и идет прямо к сердцу. Это была не просто музыка, это была музыка создающая диалог, полная синхронизация губ, слов, эмоций. Этот эпизод был необходим, потому что наступил момент, когда герои не могу больше говорить, чтобы выразить то, что чувствуют, это переход на другой уровень. Вы поёте когда должны молчать.
Но когда мы добрались до "Tabula Rasa"сразу после музыкального, мы тоже: "О, это отстой. Нет музыки! Это раздражает". А на самом деле, "Tabula Rasa" одним из самых вкуснейших эпизодов, в нем мы потеряли нашу идентичность, и был полный фарс.
[крики из аудитория "Рэнди"]
Вы понятия не имеете! [Смеется] Тони не нравился тот факт, что он мой отец по пьесе. "Мы должны быть братьями, какого черта!" [передразнивая, смеется]
Q: Какого размера был «носок» в прошлом сезоне? [Аудитория смеется]
JM: Был немного больше, чем нормальный носок. [Смеется] Это был единственный предмет одежды, к которому никто не прикасался кроме меня. Ведь остальные вещи у меня забирали сразу после съёмок. Так что его вы точно не найдёте на Ebay(сайт где продается все из Баффи и не только). [Смеется]
Q: Какой актер кроме вас смог бы сыграть настоящего Спайка?
JM: Оо. Много актеров, которые смогли бы сыграть эту роль хорошо. Это чудесно написанная роль. Существует много веществ, которые могут быть идеальны. Джуд Лоу - было бы здорово. И, ради Христа, Брэд Питт был бы силен как Спайк. Нет, правда! Вы видели Калифорния? Не плохо. Двенадцать обезьян? Некоторые из этих мальчиков знают, как быть, милым. (смеется)
Q: А как быть, обожаемым всеми здесь, прямо сейчас?
JM: О, это просто пытка. [Смеется] Это замечательно быть связанным с людьми, с которыми никогда не встречался раньше, иметь нечто общее с таким количеством людей. Я принял это решение давно, еще на первой конвенции, «я буду с вами», я собирался придти тогда на пятнадцать минут, а остался на три часа. Иногда говорят «игрок теряет перспективу»… я часто подумал: "Я в двух шагах от Мексики". И долгое время прятал голову в песок, потому что думал, что продам душу. Если вы будете эгоистичны, вы в конечном итоге потеряете себя.
[кто-то из аудитории кричит: "надо вас обратно к Джосс!" Смех в зале]
Да, был случай, мне сделали очень красивый макияж, и я заметил, что очень популярная и красивая актриса рассматривает меня целый день. Joss был рядом и я сказал: «Эта девушка слишком привлекательная для меня». И он: «Как? Вот только не говори этого никому. Ты можешь прямо сейчас подойти и взять её» « …но она международной знаменитость…» И он сказал: «Ладно, я больше не буду говорить тебе это, иначе ты зарвёшься» Это правда, большое ЭГО никогда не влияет положительно на фильм.
Q: Как снимался последний эпизод "под вас"?
JM: Это, наконец, освободило меня. Когда я только пришел в кино, я быстро понял, что метод речитатива не подходят для фильма. Поэтому если я хотел добиться успеха в кино, я должен был нащупать методы, разработанные для фильма. Методы Марлон Брандо и актеров Studio. Это все вопрос о создании подробной фантазии о жизни, и погружении в неё, так чтобы вам действительно поверили. Но дело в том, что если эти люди ныряли в этот мир на ограниченное время съемки и для конкретного фильма. То, что я был погружен в это в течение нескольких лет, это, действительно, выжгло меня. Я был почти на пределе. И я узнал кое-что о «методе» - будьте осторожны с «методом» на ТВ. Я играл человека, который убит чувством вины за все совершенные убийства, я должен был пролить свет на эти вещи, я чувствовал себя виноватым, мёртвым внутри. Когда вы делаете это для себя ... любой психотерапевт вам скажет, что это хорошая идея, ведь вы препарируете свои ошибки, а здесь другой мир… и когда мы снимали последнюю сцену, я понял - достиг этой точки, я был исчерпан… но я очень горжусь этим.
Q: Расскажите случай с Лайзой Минелли на "Шоу с Крэйгом Килборн"?
JM: До съёмок я провел много времени в гримерной. Я видел, как она оставила сцену и была очень сердита, потому что её часть длилась слишком долго и пришлось сократить комика, который был должен прийти после неё. Когда она уезжала, она увидела меня и сказала: "О, я люблю тебя!" и я сказал: "Как? Неужели вы меня знаете?" Я был удивлен и взволнован, есть много людей, которые смотрят это шоу во всём мире.
Q: Что вы можете сказать по этому поводу?
JM: Я просто поражен.
Q: Вам когда-нибудь было больно на съемках?
JM: Много, много, много раз. Самое сложное когда вы получаете травму во время драматических сцен, потому что очень важно чтобы именно тогда вы ее и получили. Была сцена, где Баффи избивает несопротивляющегося Спайка, мне пришлось немного приподнять голову, чтобы угол камеры хорошо выхватывал удары по голове. Но чем ближе это к вашим ресницам, тем больше вероятность риска повредить вас. Когда Джосс потом просматривал кадры он решил,что это выглядит слишком кровавыми нужно переснять эпизод. А это была середина зимы, и они вновь распыляют на мне пот, накладывают другой макияж, и мы делаем это снова. К тому времени, как мы закончили, я был уничтожен.
И в этом сезоне мне пришлось ехать в больницу. Мы воссоздавали пожар в помещении. Просто моделировать опасность и риск, т.е. огонь только перед камерой, не удобно. Нам нужно было, чтобы школа была сожжена и все по сходили с ума, они действительно хотели высокие пламя.
Искусство добывания огня в закрытых помещениях для театра и кино это особое знание, всё о дыме. Как создать огонь, который должен заполнить все пространство и дать красивую чёткую картинку? К сожалению, не бывает высокого пламени без дыма. А тогда еще я не оправился от бронхита. Когда я закончил сцену и подошел к Марти (Ноксон, исполнительный продюсер) [шатаясь]: "Так много дыма… неприемлемо" [Смеется] Она: "Почему вы не сказали мне об этом, или надо было ждать пока вы умрете?" Да, потому что я солдат! Когда я попал в больницу, объем легких был 50%.
Q: Что еще?
JM: Падать на гравий, особенно когда вы без рубашки, а вас ещё протаскивают по нему. Трюк это больно всегда, примите это как данность, это больно, но вы не можете признаться в этом. В какой-то момент и каскадёры поняли, что я это знаю, и приняли меня в свою команду. Я хотел быть одним из тех актеров, на которых можно рассчитывать, которые могут делать свои трюки, я всегда хочу, чтобы было правдоподобно. В принципе, все стараются быть более осторожными с главными героями, но я сказал: "Делайте то как нужно", и конечно, мне было больно и я получил травму, но не подал и виду. Это потом только каскадеры поняли это, перепроверяя крепления, но быстро «поставили меня на ноги» какой-то коричневой вонючей жидкостью из Китая. Волшебная вещь Восточная медицина! [Смеется] Дальше они уже более внимательно следили за мной и начинали лечить меня по поводу и без него. [Смеется] Это как в футболе NFL, вы не ходите в больницу каждую неделю, но в понедельник утром трудно стоять.
Q: Как снимались последние сцены Баффи?
JM: Это было не то, чтобы более эмоционально и сентиментальней, чем я ожидал. Мои последние сцены были сделаны во второй блок с Дэвидом Соломоном, одим из наших лучших режиссеров. Он заботится об очень тонких, канонических вещах. Уже были сделана сцена с бандой Scoobie, с речью о том, как мы начали и через что прошли, и тогда я не принимал участия, потому что я никогда не был частью банды, и это оказало влияние, я всегда был вне ее. О, мой бог! Вы, ребята, будете любить последний эпизод. Он один из лучших эпизодов.
Q: Что теперь будет с актерами?
JM: Я думаю, каждый из нас смог показать свой потенциал как художников. Баффи дала возможность раскрыться не только мне. Вы же заметили, как мы изменили постоянно весь стиль шоу. Мы шли от фарса к мелодраме, чтобы мыльную оперу вернуть к реальности, никто не ожидал, что мы в состоянии сделать это. Даже директора говорили: «Черт, да на это нужно молиться!».
Сейчас у меня полоса неопределённости, я сконцентрировался на работе с группой, гастролях этим летом. Я пытаюсь успеть записать материал, прежде чем мы лишимся нашего барабанщика, который собирается уехать миссионером куда-то. Я уважаю его решение, но это хороший барабанщик, и я не знаю, кем мы его заменим.
Я чувствую, чтобы вырваться из роли Спайка пройдёт несколько лет. Я тот кто есть. Странным образом, люди действительно не знают меня как актера. «Спайк? Спайка мы знаем и любим», но в то же время, они знают, что это не я, но не думают обо мне как о Джеймсе Марстерсе. Вряд ли они могут представить меня в роли друга, наркомана или рок-звезды. Сейчас я словно вылит в гипсе… в качестве гостя… [пожимает плечами] Но я не очень беспокоюсь… мои планы.
Q: Трудно ли было играть Спайка в этом году?
JM: Каждый год я чувствовал, что играю новый характер. Я начал как игрушка для Дрю. Я был временным, Дрю была в центре внимания. Тогда я был плохой, потом стал «дурачком» на некоторое время. [Смех в зале] Потом человек, который любит женщину без взаимности, я был влюблённым болезненным подростком. В этом последнем сезоне человек в поисках искупления. И каждый год было интересно, чем я буду теперь? Всё настолько разные! Когда меня взяли в шоу, у меня было две вещи, которые высвечивали ключевые моменты характера Спайка: 1 - маньяк и 2 - истинная любовь к Друзилле. Когда они взяли меня в четвертый сезон, у меня не было ни одной из этих вещей, и мне было интересно: «Что же все-таки мне придётся делать? Как найти его?» Я помню, примерно до середине сезона, я был голоден до спайковского высокомерия и неповиновения, мне этого не хватало. Я сказал себе: «Спайк, становится слишком мягким и слабым. Но, чувак, у тебя есть не много карт (шары), сделай так чтобы они работали». Даже мой брат поддерживал меня в этом. [Смех в зале]
Q: ...о "Lies My Parents Told Me" (7x17)… что вы думаете по этому поводу?
JM: Я был очень рад вернуться в характер Уильяма. Это одна из замечательных вещей, которые сделал Давид Fury [режиссер и сценарист] в этом эпизоде расставляются все точки над i, Спайк становится цельным. Мы видели его до перерождения и как он стал крутым парнем. Но средняя часть никогда не была изучена, в этом эпизоде мы видим переход, это нужно было писать очень продуманно, в этот день мы с Дэвид Fury тщательно модулированные ситуацию, ведь можно было в одно мгновение все разрушить. Мы действительно не знали, куда мы идем, и мы шли по наитию и нашли это в процессе. Актриса, которая играла мою мать была со мной все время и интуитивно чувствовала меня. [смущенный смех] Это было так странно! Я все время говорил: «Вы очень красивы и очень привлекательны, но вы интерпретация моей матери, и это пугает меня!» Великая актриса, красивый человек.
Q: Фильм, который вы сделали с Эмбер Бенсон будет выпущен в кинотеатрах?
JM: Это фильм «Шанс». У меня есть, реально, слабое место в моем сердце для молодых художников, которые только начинают. Я помню те дни, когда начал создавать свой театр, и помню, как много трудностей и отрицания надо преодолеть, когда вы пытаетесь стать чем-то больше, чем были. Эмбер показала мне сценарий и он был блестящий. Она сказала, что хочет снимать его с семью тысячами долларов, и я сказал: «Сильный!» В принципе, я хотел поддержать ее именно в первый период обязательств. Это было замечательно. У неё не было денег, но все было так профессионально, и я действительно уважал это. Она сделала несколько действительно правильных решений. Цвет в фильме сначала мягкий, а затем она заполнила его множеством очень светлых тонов, блестящий ход. Это, знаю, используется в театре, но я не знаю, где бы это использовалось в кино. Думаю, что этот фильм действительно благоприятное начало для талантливого рассказчика. Мне было интересно, я играл что-то совершенно отличное от Spike. Я был одет в платье! Я с нетерпением жду выхода фильма. Вы увидите, он очень вкусный.
Q: Трудно было читать стихи Уильяма с убеждением?
JM: [Смеется] Не так трудно, потому что я решил, что они прекрасны! Так как я был персонифицирован в Вильяма, то я хотел сражаться за него, я чувствовал его. У меня была эта фраза, которая постоянно была во мне: «Fulgente это прекрасное слово». Я был поражен, как трудно писать стихи. Был момент, когда Давид решил их переписать, и это заняло у него очень много времени, до эфира оставалось два дня когда мы стали снимать ключевую сцену.
Q: Вы ходите в театр, и если да, то какой спектакль вы смотрели?
JM: Лос-Анджелес, город, в котором довольно сложно пойти в театр. Это не совсем городской театр. Жители Нью-Йорка думают о театре в рамках своего города, и Лос-Анджелесе не имеет с этим ничего общего. Для меня, ближе – театры Нью-Йорка и Чикаго. Я пытаюсь убедить Joss сделать «Гамлета». Я видел много различных Гамлетов, но его был один из лучших. Это личное. Многие из актеров, когда они играют Гамлет, вы знаете (пафосно) «это Гамлет». Но важно не это. На самом деле, это всего лишь ребенок, который наглотался больше дерьма, чем мог выдержать, и что заставляет его почти сдаться перед жизнью: «концепция ускользает от меня». Это Гамлет, и это также как «Над пропастью во ржи». «Входите, вы стали взрослым» Это как в Баффи, на самом деле, никто не церемонится с вами, и Джоссу хватило юмора показать это, и я вдруг понял, как шоу будет работать, потому что вы видите Гамлета обиженным, привязанным к материнской юбке, но смешно ли вам… Я бы хотел, чтобы он это сделал…